 Значительное снижение цен на нефть наглядно показало, что перспективы развития добычи сланцевой нефти, прежде всего в Соединенных Штатах, но также и в других странах, были сильно приукрашены.
Потребовалось целых пять лет и резкое падение нефтяных цен на мировых рынках, чтобы триумфально провозглашенная «сланцевая революция» окончательно лопнула как мыльный пузырь. Все начиналось со сланцевого газа. В октябре 2009 года на Международной конференции по газу в Буэнос-Айресе выступили с сенсационным докладом два известнейших джентльмена: Тони Хейворд, тогда глава корпорации ВР, и руководитель всемирно известной исследовательско-консалтинговой фирмы CERA (Cambridge Energy Research Associates) Дэниел Ергин, прославившийся блестящим бестселлером Prize (у нас почему-то переведенным под прозаическим названием «Добыча»). Так вот, Хейворд утверждал, что в течение следующих нескольких лет мировые резервы нетрадиционного сланцевого газа увеличатся на 60%, расчеты CERA были еще щедрее: прирост составит 250%, а сам Ергин сказал обозревателю Petroleum Economist, что технология добычи сланцевого газа мигрирует по всему свету.
С грустью приходится констатировать, что даже такой бесспорно выдающийся ум, как у Дэниела Ергина, не застрахован от соблазна сенсационных предсказаний. Нам уже приходилось отмечать, что опубликованный в 2003 году господином Ергиным и его коллегой Майклом Стоппардом прогноз, согласно которому в самые ближайшие годы американский рынок импортного СПГ станет самым крупным в мире и ключевым двигателем глобального газового рынка, так и не сбылся. И теперь двадцать с лишним импортных терминалов в США, построенных доверчивым бизнесом, так и остаются законсервированным памятником этому ошибочному прогнозу.
Перспективы широко разрекламированного сланцевого газа на поверку оказались не столь радужными. «Новые технологии» были не очень-то новыми (горизонтальное бурение известно еще с 1980-х годов, гидроразрыв пласта начали использовать еще раньше — с 1940-х), а их применение оказалось довольно дорогим удовольствием, сложным и требовавшим субсидирования. «Дешевизна» получаемого топлива на Henry Hub (центр спотовой и фьючерсной торговли природным газом в США. — «Эксперт») оказалась искусственно созданной «либеральной» администрацией США посредством запрета на несанкционированный экспорт СПГ из страны, и термин «революция сланцевого газа» стал все реже встречаться в американских СМИ. В некоторых солидных изданиях появились статьи с утверждениями о необходимости замены термина «революция» на «эволюция», и вот в Соединенных Штатах решили переключиться на «революцию сланцевой нефти» или, еще проще, «сланцевую революцию». Заговорили о том, что США в скором будущем перегонят Саудовскую Аравию по нефтедобыче и что одна только Северная Дакота с ее плеем (месторождением) Баккен обгонит по добыче Катар. Поэтому не надо сегодня удивляться тому, что когда наконец грянул гром и цены на нефть резко пошли вниз, ОПЕК не стала назначать внеочередную встречу. А когда 27 ноября 2014 года члены этой организации все-таки собрались, то решено было не уменьшать квоты на добычу и сохранить для себя планку 30 млн баррелей в сутки, сочтя текущую цену нефти приемлемой.
Реакция компаний
На самом деле многие члены ОПЕК (Венесуэла, Алжир, Нигерия, Иран, Ирак) тоже пострадали от низких цен на нефть. Однако представляется, что их убедили доводы более дальновидных коллег (особенно Саудовской Аравии) о том, что поспешное снижение квот на добычу может привести к потере части рынка, а главное — сделает рентабельной разработку сланцевых и других труднодоступных месторождений в Северной Америке. Надо терпеливо подождать (по крайней мере до лета 2015 года) и убедиться, что низкие цены нанесли серьезный ущерб конкурентам.
Расчет был правильным. Ведь целый ряд североамериканских компаний, разрабатывающих нетрадиционные месторождения нефти, уже в канун заседания ОПЕК заявили, что откладывают новые инвестиции в разработку и добычу сланцевой нефти до конца 2014-го, а если сохранится понижательная ценовая тенденция, то и на 2015 год.
Так, руководство крупнейшей независимой нефтяной компании Continental Resources, работающей на месторождении Баккен в Северной Дакоте, объявило, что не будет инвестировать в новое бурение в 2015 году, если ОПЕК не сократит квоты и не наступит устойчивая тенденция повышения цен. Глава этой компании Харольд Хамм выразил надежду, что ОПЕК на своей встрече примет позитивное решение, цены вскоре стабилизируются в диапазоне 85–90 долларов за баррель, а члены ОПЕК поймут, что «мы чувствуем, что достигли нижней ценовой ступеньки, и мы увидим резкое повышение цен довольно скоро». Однако, несмотря на такой оптимизм, Continental Resources на всякий случай урезала запланированные на 2015 год капитальные расходы в объеме 600 млн долларов и распродала все свои нефтяные хеджевые инструменты на 2014, 2015 и даже 2016 годы суммарной стоимостью 433 млн долларов.
Continental Resources не одинока, ConocoPhillips тоже отказалась от бурения новых скважин на сланцевых месторождениях, в частности на плее Ниобрара в Колорадо, и сократила расходы на 2015 год. Другая компания, Pioneer Natural Resources, решила подождать с увеличением числа буровых установок в Техасе, пока цены на нефть не восстановятся. Canadian Natural Resources до октября 2014-го намеревалась увеличить расходы на добычу в 2015 году, но уже в ноябре заявила о готовности сократить их на 2 млрд канадских долларов, если цены на нефть и газ продолжат падение.
Газета Upstream в начале ноября поместила обзор планов нефтегазовых мейджоров с заголовком «Ожидаемые урезания инвестиций в разработку в 2015 году». Он начинается со слов, что нефтяные гиганты заявляют о намерении сохранить эти расходы на прежнем уровне. Чтобы читатель имел более ясное представление о значении этого намерения, приведу надежный анализ, сделанный профессионалом со стажем — геологом Дэвидом Хьюджесом. В интервью журналу Bloomberg Businessweek в октябре 2013 года он, в частности, сказал: «Только чтобы поддерживать текущий уровень производства в США, необходимо каждый год бурить шесть тысяч новых скважин, что обойдется в 35 миллиардов долларов». По прогнозу Хьюджеса, пик разработки сланцевых углеводородов придется на 2017 год, после чего начнется падение, в результате которого за два года добыча упадет до уровня 2012-го.
Наконец, и официальный Вашингтон подытожил печальные реалии в сфере добычи сланцевых нефти и газа (а они сегодня составляют примерно 60% их общего производства в стране). Агентство энергетической информации (EIA) при департаменте энергетики США заявило в преддверии ноябрьского саммита ОПЕК, что уже при цене 60 долларов за баррель на большинстве сланцевых месторождений производство будет прекращено, а цена 50 долларов фактически будет означать конец провозглашенной «сланцевой революции».
Какая революция?
Итак, Америка доигралась со своей «сланцевой революцией». Но многие наши эксперты и СМИ до сих пор по инерции продолжают использовать этот термин. Однако спор тут не о терминологии. В самом деле, никто до сих пор не объяснил, в чем же по существу проявляется революционность добычи сланцевого газа (а затем и нефти) в Америке, каковы конкретные признаки, которые позволили бы говорить о революционности в производстве энергии в США.
Может быть, там производят новый продукт? Так нет же — всё те же метан или нефть. Применяют какие-то качественно новые достижения в области добычи? Тоже нет. Просто мы имеем дело с компиляцией двух давно известных технологий: горизонтального бурения скважин и гидроразрыва пласта. Зато отрицательных последствий навалом. Во-первых, необходимо огромное количество чистой воды, которая, кстати, в некоторых частях нашей планеты ценится значительно дороже нефти. Во-вторых, требуется добавление белого песка и химикатов, чтобы удерживать образующиеся при разрыве поры открытыми. В-третьих, всему этому сопутствует экологическое загрязнение окружающей среды, а в некоторых случаях отравление питьевой воды, ведь из скважины устраняется не более 40% отработанного раствора. В-четвертых, бурение сланцевых скважин в 5–15 раз дороже, чем обычных. Например, на южном месторождении Миссисипи Лайм каждая скважина обходится в 3,5 млн долларов, а в Северной Дакоте на Баккене — в 9 млн (бурение традиционных вертикальных скважин стоит от 400 тыс. до 600 тыс. долларов). В-пятых, существует большая разница и в коэффициенте извлекаемости из сланцевых скважин: по нефти он составляет от 4 до 12%, по газу — от 12 до 20%, в то время как из традиционной скважины сегодня извлекается до 60% газа, а в случаях с нефтью средний коэффициент извлекаемости составляет 40%.
Приведя эти цифры, журнал Bloomberg Businessweek сопроводил их следующими высказываниями эксперта из крупнейшей в мире сервисной корпорации Schlumberger Ричарда Льюиса: «Сланцевые плеи все еще находятся на такой ранней стадии развития, что на них сегодня проводится огромное число экспериментов…» Помнится, лет пять тому назад я встретил в англо-американских научных журналах пару-тройку подобных высказываний, но тогда они потонули в океане эйфории, которую так умело могут оркестровать только американцы…
Революция Обамы
Спрашивается, зачем президенту Бараку Обаме, представителю Демократической партии, понадобилось раскручивать сланцевую энергетическую стратегию? На самом деле стратегия эта была многоцелевой. Прежде всего, в первый срок своего президентства Обама столкнулся с процессом деиндустриализации в США и связанным с этим высоким уровнем безработицы (последствия глобализации и возникшего в ее рамках феномена аутсорсинга). Вот он и решил поддержать миф о «сланцевой газовой революции», чтобы использовать искусственно сфабрикованную «дешевизну» газа для реиндустриализации, для стимулирования массового развития нефтехимии, поддержки коммунальных корпораций и домохозяйств, поощрения перехода электростанций и автотранспорта на газовое топливо.
Кстати, следует признать, что этот аспект стратегии уже дал ощутимые результаты как в виде достаточно скромного роста ВВП, так и снижения безработицы с 10 до 5,9% (октябрь 2014 года). Но все это достигнуто ценой большого ущерба1, вплоть до разорения, малому и среднему газовому бизнесу, составляющему основу (до 82%) этой отрасли в США.
Другой аспект стратегии энергетической «революции» Обамы был направлен вовне. Это была преимущественно психологическая атака, нацеленная прежде всего на Россию и расширение ее энергетического сотрудничества с Европой, главным экономическим конкурентом США. Кульминацией усилий на этом направлении и стало использование украинского кризиса, очередное обострение энергетических проблем в отношениях России и Украины, распространение русофобских настроений и втягивание во все это бюрократической машины ЕС и некоторых правительств Европы.
Сам Обама не погнушался лично участвовать в развязанной вакханалии с откровенно лживыми заявлениями. Взять хотя бы одно из его высказываний весной 2014 года: «Мы понимаем, что усиление санкций по-разному отразится на разных странах, в том числе на странах ЕС. США уже могут поставлять газа больше, чем требуется Европе. Нужно договориться о верификации этого процесса, и мы намерены сделать это». Во-первых, Обама откровенно блефовал относительно того, что США могут теперь удовлетворить спрос на газ в Европе. Не мог же он не знать, что его собственная страна физически не способна сегодня экспортировать ни одной тонны СПГ куда бы то ни было, что первые газовозы отправятся из Луизианы в лучшем случае в начале 2016 года и они уже законтрактованы. Во-вторых, Обама в приведенном высказывании, как говорится, ставит телегу впереди лошади: нормальный человек сначала займется верификацией, а потом уже будет обещать (или не обещать) что-то. Вряд ли в Европе кто-либо поверил обещаниям Обамы. Ведь зима уже приближается, и на этот раз Брюссель все же поучаствовал в достижении компромисса о зимних поставках на Украину (чтобы не воровала чужой газ) и транзиту через нее реального российского газа.
Посулы масштабирования
В рамках психологического аспекта обамовской энергетической стратегии «сланцевой революции» Геологической службе США отводится важная роль. Она услужливо штампует благоприятные прогнозы о наличии обильных сланцевых ресурсов, особенно в тех странах, которые являются газовыми клиентами Российской Федерации. Так, в 2010 году, после того как главы правительств России и Польши достигли соглашения о продлении сроков поставок газа в саму Польшу и транзите через нее, состоялся вброс информации геологических ведомств США о том, что ресурсов сланцевого газа в Польше хватит на триста лет и что она даже сможет освободить от «ига» «Газпрома» всю Европу. Польша не смогла устоять перед таким соблазном, и ратификация скорректированного соглашения с Россией затянулась на целый год. Но год прошел, и сначала, в 2012-м, ExxonMobil ушла из Польши, сославшись на отсутствие достаточной рентабельности, а затем, в 2013-м, отказались от разработок Marathon Oil, Talisman Energy и польская Lotos. До 2014 года дотянула только ConocoPhillips. И вот Financial Times объявила об остановке в Польше всех работ по сланцевому бурению. Итог: 66 скважин, оказавшихся либо пустыми, либо нерентабельными.
Показателен и пример Китая, которому государственные эксперты США тоже посулили потенциальное изобилие сланцевого газа. В 2009 году, накануне конференции ООН по климату в Копенгагене, Обама даже подписал соглашение с тогдашним главой КНР Ху Цзиньтао, обещав стране технологическую помощь. И действительно, в провинции Сычуань появились Shell и некоторые другие компании, которые начали бурение на сланцевый газ. Правда, к этому процессу подключились и китайские компании, часто образуя СП с иностранцами (лицензии на 60% месторождений принадлежат китайским Petro China, Sinopec, CNOOC и др.). В Пекине планировали, что к концу 13-й пятилетки (2020 год) будет достигнут показатель добычи 60 млрд кубометров в год. К концу августа 2014-го инвестиции в сектор сланцевого газа в КНР составили 20 млрд юаней (около 7 млрд долларов), которые были потрачены на бурение 400 скважин, включая 130 горизонтальных. Но достигнутые за предыдущие три года результаты были столь обескураживающими, что новое руководство Китая уполовинило прогнозный показатель на следующую пятилетку до 30–33 млрд кубометров сланцевого газа в год. Планируется, что до конца текущего года его годовая добыча составит всего 1,4 млрд кубометров.
Причины неудачи с китайским сланцевым газом — дороговизна бурения (средняя скважина в Сычуани стоит 13 млн долларов, что намного больше, чем самая дорогая в Северной Дакоте) и малый коэффициент извлечения — от 5 до 20%, что контрастирует с 60% для традиционных скважин.
Так что американская помощь в разработке сланцевого газа не помогла Пекину, как и Варшаве. Сегодня некоторые эксперты у нас удивляются, что КНР пошла на заключение сразу двух крупных соглашений по газу с Россией. Высказываются мнение, что Китай принял такое решение в связи с американскими секторальными санкциями по отношению к России. Но ведь можно высказать и предположение, что неудача с перениманием американского опыта в области добычи сланцевого газа стимулировала решение нового руководства Китая заключить соглашение с более надежным и проверенным партнером в лице Российской Федерации.
***
В заключение хочется отметить, что Америка, привыкшая к своему экономическому превосходству и догматически верящая в то, что глобализация, объективно инициированная благодаря ее информационно-технологическим успехам, всегда будет американским естественным преимуществом, проглядела тот очевидный факт, что глобализация, в отличие от предыдущих фаз интернационализации мировой экономики, — штука специфическая и если не обращаться с ней разумно, может бумерангом нанести ответный удар.
|
